Польский журналист издания Przegladsportowy Роберт Бленски выловил вратаря сборной Польши и «Ювентуса» сразу после окончания группового этапа чемпионата мира в Катаре. Они поговорили о турнире, о сборной Польше и многом другом.
− Итальянцы пишут, что поляки должны поставить тебе памятник в знак благодарности, потому что без Войчеха Шченсного на поле была бы спортивная резня.
− Сначала им нужно выбить из меня все камни, которые летели в меня за предыдущие крупные турниры. И вот из них бы действительно они могли бы поставить памятник. Это мой пятый турнир, но первый, который идет по моему плану. Евро-2016 также начался хорошо, но в первой игре я получил травму и потом не играл, но я был в форме. Есть больше разница между тем, чтобы просто быть в форме, и тем, что произошло здесь.
− Ты чувствуешь, что вы, и в частности Войчех Шченсны, добились чего-то особенного?
− Нет. Что особенное, так это то, что мы вошли в число 16 лучших команд мира, но это не обязательно означает, что мы входим в число сильнейших шестнадцати команд мира. Нас переполняет и мы довольны, можем ехать домой с высоко поднятой головой. Я был бы нечестным, если бы сказал, что мы сделали что-то особенное, когда вышли из группы, из которой должны были выйти. Мы не сделали это в красивом стиле, но есть большое удовлетворение. Хотя при этом мы понимаем, что с точки зрения футбола мы не в числе лучших.
Канада играла лучше нас и уже собрала чемоданы. Дания тоже улетела в Копенгаген. Я слишком стар, чтобы восхищаться красотой футбола, больше не выйду из группы на чемпионате мира. Таким образом, для меня стиль отошел на второй план. Я в плей-офф чемпионата мира и чувствую себя хорошо.
− В июне ты сказал: «Мы чувствуем большое желание достигнуть успеха на ЧМ, желание реванша за 2018 год сидит внутри нас. Выход в Катар − большой успех, выход из группы было бы большим достижением, а значит мы поедем играть за мечту». Что же, в воскресенье вам играть против Франции.
− Мы гонимся за мечтой. Никто не ждет, что мы победим Францию. Наверное, и мы сами тоже, но было бы глупо не попробовать. Сейчас нам нечего терять, в группе мы могли потерять все: важно было не проиграть первый матч и выиграть второй − мы это сделали.
Последняя цель − не проиграть третью игру со слишком большим счетом, чего мы добились. Мы все еще на турнире. Но все это происходит на натянутой струне. Теперь нужно расслабиться. Не говорю, что мы будем играть в открытый футбол, потому что, скорее всего, не будем, но мы могли бы быть более свободными. Играть в десяти метрах от собственных ворот, когда нужно выиграть игру, не имеет смысла.
− Ты приехал на чемпионат мира в отличной форме. Готовился как-то особенно?
− Знал, что буду тут в форме по одной причине: после игр в чемпионате не было перерыва. После праздников и подготовительного периода первые игры для меня всегда были так себе. Мне нужно время, чтобы войти в игровой ритм, и тогда форма сохраняется надолго. Я не знаю, почему это так. До сих пор перед турнирами был период подготовки, и, может быть, я тренировался слишком мало или слишком много, но кроме 2016 года, я ни разу не попадал на большие турниры со своей формой. Сейчас у меня не было перерыва, поэтому на пресс-конференции перед игрой с Мексикой я не случайно сказал, что нет времени что-то испортить. В шутке была доля правды.
− На той же пресс-конференции ты сказал, что в матче с Аргентиной ждешь ноль очков.
− Я сказал полный бред. Я оговорился, клянусь. Я хотел сказать: «Не считаю, что мы ожидаем ноль очков против Аргентины и что мы проиграем», а сказал: «Я не скрываю, что мы получим ноль очков в игре с Аргентиной и мы проиграем». Когда вернулся в отель, то увидел в интернете, что действительно это ляпнул. Ошибся.
− Ты проводишь турнир всей жизни.
− Это не заняло так много времени, учитывая, что я делал на предыдущих. Этого было достаточно, чтобы взять два удара.
− Ты стал третьим вратарем в истории, который отразил два пенальти на одном ЧМ. Ранее этого добились Ян Томашевски в 1974 году и американец Брэд Фридель в 2002 году.
− Болельщикам больше нравятся такие перфомансы, в том числе с пенальти, но я больше всего доволен игрой против Мексики. Прежде всего, своей игрой в штрафной. Мне приходилось принимать несколько рискованных решений, и ни одно из них не было неверным. Выход из ворот в первом тайме спас меня от выхода один на один. Это было рискованное решение, визуально оно выглядело не лучшим образом. В матче с Мексикой я не ошибся, против Саудовской Аравии, думаю, тоже. Но наибольшее удовлетворение принес первый матч. Остальные запомнятся больше из-за пенальти, понимаю болельщиков.
− А пенальти?
− Тот, что против Аргентины, выделялся, случился после моего неудачного выхода из ворот. Я напортачил, потом исправился. Я почувствовал облегчение, потому что было бы нехорошо пропустить гол, − я хотел сказать, − после моего фола, но нарушения не было, так что скажу, что из-за моего позднего выхода из ворот.
− Перед ударом Лео Месси ты показал жест команде и сказал «Ребята, круто».
− Нет, нет, этот жест был в сторону судьи. Он хотел подойти и напомнить мне держать пятки на линии. Я кивнул, что знаю правила.
− В матче против Саудовской Аравии на повторе пенальти казалось, что там миллиметры.
− Моя пятка едва коснулась линии. Я пытался ввести в заблуждение бьющего и сделал шаг вперед перед ударом. Перед ударом Месси, я встал пятками за линию, чтобы дать себе право на ошибку.
− Какой удар был сложнее?
− Это два совершенно разных пенальти. Безусловно, самый легкий для меня был первым. Не хочу, чтобы меня обвиняли в неуважении к саудовцу, но еще до того, как он ударил по мячу, я знал, что он не забьет. Я собирался обмануть его своим движением и прыгнуть в нужном направлении.
Он смотрел на вратаря, но делал это неправильно. Он дал на долю секунды больше времени, чтобы среагировать, и пробивает не в тот угол, в который вратарь сделал первое движение. Я был терпелив, а он думал, что обманул меня и пнул туда, куда я хотел.
Пенальти Месси был сложнее. Он бежит к мячу, как в матче с Саудовской Аравией, делает несколько коротких шагов и пробивает. Или он делает более длинный разбег, бежит быстрее и сильно бьет в один из углов. Это вопрос выбора, куда я буду прыгать. Все важные пенальти он исполняет слева от вратаря.
У меня были сомнения, потому что последний важный пенальти, который он реализовал, был против Куртуа − он пробил влево, а бельгиец отбил. Мне было интересно, что сделает Лео. Он повторил и ударил даже выше обычного.
− С января 2021 года ты отбил 9 из 20 пенальти.
− Я изучаю то, кто как бьет, способ пробития пенальти меняется в зависимости от важности. Пенальти, взятые под давлением, в матчах за что-то, при счете 0:0 или 0:1 отличаются от того, когда результат безопасный. Лео Месси обыграл меня с пенальти в матче Лиги чемпионов. Я прыгнул влево, он ударил вправо. Тогда я подумал: «Войчех, ты действительно глуп». Шла 90-ая минута, они уже вели, и было ясно, что он собирается повеселиться, ударить на технику. Осадочек остался.
При пенальти важно не только то, как кто-то бьет, но и когда он бьет. Вот почему я получаю удовольствие от такой хорошей работы, потому что этот анализ − скучная работа.
− Что для тебя чемпионат мира? Действительно ли это турнир, не похожий ни на один другой?
− Мы говорили об этом с Гжегожем Крыховяком и он заметил, что даже на разминке, когда видишь все вокруг, чувствуешь, что чемпионат мира − это что-то иное, не обычный матч чемпионата, Лиги чемпионов или даже Евро. Уже групповой этап на ЧМ вызывает другое напряжение, важность встречи, адреналин.
Когда вспоминаю Зинедина Зидана, забившего пенальти паненкой в финале чемпионата мира против лучшего вратаря в истории футбола Джиджи Буффона, я понимаю, что некоторые люди сделаны совсем иначе. Чемпионат мира − это турнир, не похожий ни на какой другой, важнее матчей в жизни не сыграешь.
− Чем нынешний ЧМ отличается от ЧМ-2018? Не считая выхода Польши в плей-офф.
− У него есть одно преимущество перед другими турнирами − все рядом. Садишься на автобус и самое позднее через полчаса ты на месте. Оставим в стороне все споры − тупых нет, все знают какой ценой, не имею в виду деньги, он был организован − это лучший турнир, на котором я был. Все выглядит так, как должно.
− Тебе удалось что-нибудь увидеть за пределами отеля и стадионов?
− После матча с Аравией мы с Ареком Миликом пошли в город, дважды ужинали всей командой. Я приятно удивлен, причем настолько, что позволил своей жене прийти на игру против Франции. Опять же, я чуть не оговорился: хотел сказать, что она придет на нашу последнюю игру, но она придет на первую игру плей-офф.
Я боялся за свою семью, потому что не знал, сколько здесь будет людей − это чемпионат мира, который организован по сути в одном городе. Я боялся толп, пробок, плохой организации, и в этом отношении придраться не к чему. Я бы волновался, если бы моя жена была здесь одна с ребенком, и я вижу, что это не будет проблемой.
− Как проходит чемпионат мира с твоей точки зрения? Твои коллеги не испугались важности?
− Может быть, не хватает расслабленности или аккуратности, но напомню, что на Евро-2020 мы никого не боялись и получили всего одно очко в группе, где соперники были полегче, чем сейчас. Мы выбрали стиль, понимая, что он некрасивый, но дает очки. На футбол у меня осталось не так много времени, и пока я не закончу, вряд ли начнут давать очки за внешние впечатления. Сегодня можно сказать так: кто выигрывает, тот и прав. Мы вышли из группы впервые за 36 лет и будет играть в плей-офф чемпионата мира. Мы же не выходим играть в футбол, а потом просто стоим на поле. Нет, мы играем на контратаках. Играть от защиты, получать мяч и проводить быстрые атаки. Я знаю, что у кого-то от этого болят глаза, но в конце остаются эмоции. Через три недели мы будем вспомнить чемпионат мира, на котором мы вышли из группы − в отличие от Евро-2020, я не забуду его до конца жизни.
− Но от этого страдают нападающие.
− Жаль. Я понимаю страдания игроков, которые не могут сделать 15 ударов за матч, но через некоторое время они будут рассказывать внукам, как они были в 1/8 финала ЧМ, как играли против Мбаппе и как их напарник Войчех отбил пенальти Месси.
Это некрасиво, я знаю, поэтому я предлагаю, чтобы люди смотрели на нас, наслаждались игрой соперника, а потом смотрели на результат. В 1/8 финала постараемся удивить и их. Это наш стиль – мы должны играть осторожно, у нас есть игроки, которые чувствуют себя более комфортно рядом со своими воротами. У нас проблемы со скоростью в защите, и любой мяч, отправленный за спину, несет в себе риск. На чемпионате мира играешь не на то, чтобы что-то создать, а на результат.
− В матчах против Мексики и Аргентины Польша нанесла один удар в створ – Роберт Левандовски с пенальти. Вы не можете позволить себе больше?
− Можно, но тот удар должен был закончиться для нас тремя очками. Остальные пусть бьют сколько хотят. В перерыве матча с Мексикой, когда первый тайм был вялым, консервативным, тренер сказал: «У нас будет прекрасная возможность, нам просто нужно ею воспользоваться». А у нас она была. Я не чувствовал, что Мексика сможет забить нам.
У нас не было контроля над мячом, но ты видишь, как соперник все больше расстраивается, нервничает, и надо ловить момент. Так было в матчах против Чили, Мексики и Аравии. С Аргентиной мы этого не сделали, потому что это соперник не из нашей лиги. Но мы все равно вышли из группы, мы исполнили мечту и я не хочу отнимать у себя это удовлетворение из-за того, что кому-то не понравился стиль.
Мне это тоже не понравилось, но я предпочитаю так, чем как на Евро-2020 или вообще никак. Я хочу, чтобы воспоминания остались на всю жизнь.
− Ваш великий предшественник Артур Боруц сказал после турнира ЧМ-2006: «Чемпионат мира проводится раз в четыре года, и мы так облажались».
− Выбрав этот стиль игры, мы пошли на исключительный риск. А вдруг мы бы не вышли? Тонкая грань…
В то время Артур провел потрясающий чемпионат мира, но ребята не вышли из группы, и я уверен, что он сидел и прокручивал в голове, что они не пробились, несмотря на то, что играли здорово. Мы сделали это, как бы это ни звучало. И за выход в 1/4 финала мы играем против действующих чемпионов.
Давайте наслаждаться тем, что есть. Здесь проходит праздник футбола, а мы — очень по-польски — сидим, жалуемся и спорим, хорошо ли мы играем. Стиль есть стиль, я понимаю жалобщиков, но давайте утешимся праздником футбола. Не отнимай у нас эту радость. Мы переживаем самую прекрасную неделю в нашей спортивной жизни.
Для меня эта 1/8 финала ЧМ втрое важнее, чем четвертьфинал Евро. Быть в числе 16 лучших команд мира — это больше, чем быть в восьмерке лучших в Европе. Это первый раз в нашей жизни, когда Польша сыграет четвертый матч на чемпионате мира.
− Что будет в воскресенье?
− В воскресенье мы встретимся с чемпионом мира, у которого есть обязанность победить нас, они лучше нас, но давайте продлим наше пребывание в Катаре еще на несколько дней… С ребятами мы пошутили: до пенальти.
У нас есть чувство выполненного долга, после игры с Аргентиной давление спало, и мы можем с надеждой ждать противостояния с Францией. В спортивном плане у нас не так много преимуществ, но никто не запретит нам мечтать о новой красивой истории польского футбола и создавать собственную легенду.
− Это было трогательно, когда в интервью TVP вы сказали своему сыну: «Папа не придет домой. Я люблю тебя, Лиам».
− Ну, я сильно накосячил. Я тупой, потому что все время забываю, что моему сыну четыре года, и когда он слышит по телевизору: «Папа не придет домой», он воспринимает это буквально. Что он никогда не вернется. Жена сказала, что все в доме были взволнованы, счастливы, а Лиам в слезах ушел в другую комнату. Но он едет на игру против Франции, так что, думаю, моя жена объяснила ему, что происходит.
После игры я позвонил семье − они были все вместе и я расплакался, плакал, как маленький мальчик. Я ужасно ревел, слезы текли по моим щекам. Эмоции поутихли, стресс, напряжение отпустило. Ты играешь на максимальном адреналине, а потом вдруг звонишь домой, видишь всех ликующими, счастливыми, веселыми, это… что-то щелкает.
Ладно, могу притвориться скромным, но знаю, что провел два таких матча, которые не повторю.
− Есть еще игра с Францией…
− Будем надеяться. Но на мою семью очень сильно повлиял чемпионат мира в России и то, что произошло потом. Это было неприятно. И вот они звонят, я вижу, как они празднуют, на их лицах радость, облегчение, гордость, я чувствовал невероятную поддержку.
Наше совместное путешествие было долгим, извилистым и болезненным, и в такие моменты все отпускает. Моя профессия на 99% состоит из страданий, чтобы потом запечатлеть этот момент счастья. И именно в такой момент я позвонил им. И я расплакался
− Мужчины тоже плачут.
− Я думаю, они герои.
Источник: Przegladsportowy.pl
